- Евстигнеев, Евгений Александрович —
Иван Грозный
- Степанов, Виктор Фёдорович —
Ермак
- Джигурда, Никита Борисович — Иван
Кольцо
- Алферова, Ирина Ивановна — Алёна
-
Александра Колкунова —
Фарида
Ермака с Кольцом на роли
искали долго, пробовали
разных актеров, очень
хороших и известных,
пока не остановились на
Степанове (Ермак) и
Джигурде (Кольцо) как
светлой и мутной
ипостасях «Казака» (с
большой буквы). Вот
потому в адрес Ивана
Кольцо свалена вся
"муть". На самом деле он
был человек не такой уж
и бесшабашно-неразумный.
Романтика фильма
заключалась в «любовях».
Естественно,
трагических, и,
естественно, абсолютно
невозможных. Ведь
обе героини —
натурально, возлюбленные
Ермака и Ивана Кольца —
являются,
соответственно, женой
Кучума и дочкой
турецкого паши.
Это — киношная традиция,
с которой ничего сделать
нельзя, таков закон
жанра.
Однако, я Вам хочу
сказать, что касательно
Ивана-Кольцо киношная
версия отчасти права.
Турецкий, паша, не
турецкий паша, а вот
ногайская принцесса у
меня в роду отчасти
просматривается. Если
коротенько, то вот
ПРАВДА ИЗЛАГАЕТСЯ ТАКИМ
ОБРАЗОМ:
Иван-Кольцо был отчасти
цыган, отчасти казак.
Кольцо - это его
прозвище, а не фамилия.
Еще его звали и
Иван-Шалыган (про себя,
так как он сам этого
очень не любил, а по
зубам никому не
хотелось).
Прозвище "Кольцо" он
получил по тому, что по
цыганско-казацкой
привычке носил в ухе
большое золотое кольцо.
В истории Ивана Шалыгина
много белых пятен,
поэтому могу сказать
утвердительно
общеинтересные вещи в
таком разрезе:
"Под
рукой Ермака объединились донские, волгские,
яицкие и гребенские казаки. После выяснения
отношений с атаманом Андреем Шадрой Ермак
сохранил лидерство. Иван Кольцо стал
податаманом. Роль верхнедонских (чиговских)
казаков как никогда выросла. Началась
наступательная война с Ногайской ордой. Это
противоречило политике Москвы,
придерживавшейся курса: война на западе, мир
любой ценой на востоке. Вопреки воле Ивана
Грозного Ногайской орде было нанесено
поражение, столица орды - город Ногайчик
(Сарайчик) разрушен до основания. Хан Измаил
написал жалобу на казачью "обиду". В этой
ситуации низовые казаки поддержали Москву.
Верховым казакам пришлось выбирать. Чтобы
избежать внутренней войны, ради сохранения
единства казачьего Дона, Ермак сделал
самоотверженный шаг - решил уйти из родных
мест, принял приглашение купцов Семена,
Максима и Никиты Строгановых организовать
охрану Предуралья от набегов войск Кучума.
Навстречу Ермаку Кучум двинул войско под
командованием своего сына Маметкула. Битва
произошла на берегу реки Тобол. Казаки
заставили разбежаться десятитысячное
воинство ордынцев. На битву за столицу
ханства - город Кашлык Кучум выставил уже 30
тысяч воинов. И снова победа была на стороне
Ермака. Казаки закрепились на берегу Иртыша,
мусульманская экспансию в Сибирь была
остановлена. Началось планомерное освоение
обширных новых земель.
В Москву ушло казачье посольство во главе с
Иваном Кольцом, который вез царю 2400
соболей, 50 бобров, 20 черных лисиц, золото,
серебро и драгоценные камни. Но главный
казачий дар монарху - Сибирь, площадь
территории которой в несколько раз превышает
площадь Древней Руси. Она свалилась в руки
царя Федора Иоановича будто с неба. В Москве
звонили во все колокола, стреляли из пушек и
пели благодарственные молебны.
Сам
Ермак погиб в бою в ночь с 5 на 6 августа
1585 года, попав в засаду на берегу реки
Вагай (Вагас). Татары несколько недель
издевались над трупом атамана. Манси и ханты
почитали Ермака Тимофеевича святым. Земля с
его могилой считается у них целебной. Через
сто лет после Ермака казаки вышли к Великому
океану. Долгий путь от Чиговки встречь
солнцу увенчался небывалым успехом".
«Блуд» и «нечистота»
были у Ермака «в великом запрещении».
Провинившихся сажали «на чепь» и держали на
ней три дня. Подробно, в характере сказа,
перечисляет Кунгурская летопись участников
Ермаковского «заворуя»: «было у Ермака два
сверстника — Иван Кольцо, Иван Гроза, Богдан
Брязга и выборных есаулов 4 человека, тож и
полковых писарей, трубачи и сурначи,
литаврщики и барабанщики, сотники и
пятидесятники и десятники с рядовыми и
знаменщики чином, да три попа, да старец
бродяга». «Старец бродяга» особенно
останавливает на себе внимание летописца,
придающего его пребыванию в дружине Ермака,
повидимому, большое значение. Старец этот
«ходил без черных риз, а правило правил и
каши варил и припасы знал и круг церковный
справно знал». Колоритная фигура этого
«старца бродяги», бывшего, очевидно,
знатоком казачьих традиций («правило
правил»), исполнявшего какие-то религиозные
функции, и, вместе с тем, ведавшего
«припасами» и варкою «каши», вносит живую
черту в наши представления о дружине Ермака.
Иван-Шалыган, который с увлечением и большим
профессионализмом пользовался казацким
кнутом "шалыгой", произвел от себя вполне
достаточное потомство, в том числе и от
ногайской принцессы, которую в фильме
представляют дочерью турецкого паши.
Кольцо
Иван - казачий атаман, сподвижник
Ермака в покорении Сибири. В 1582 году был
послан
Ермаком в Москву ударить челом
царю
Ивану Васильевичу царством Сибирским.
Посланный затем
Ермаком к князю Карачу, погиб в
Тарском улусе.
Кольцо (кличка) Иван Юрьевич (?
-1584) - казацкий атаман. В 1581 близ р.
Самары его отряд вместе с отрядом Ермака
Тимофеевича почти полностью уничтожили
военный эскорт ногайской миссии,
направлявшейся в Москву в сопровождении
царек, посла, а затем опустошили г. Сарайчик
- столицу Ногайский орды.
За это и за разбои на
Волге был объявлен гос. преступником и
заочно приговорён Иванам Грозным к смертной
казни. В 1582 вместе с Ермаком, по
указанию солепромышленников Строгановых,
отправился в Сибирь для покорения владений
хана Кучума. После взятия Искера - столицы
Сибирск. хан-ва - Ермак отправил посольство
И. Черкаса в Москву с ясакам. Черкас получил
прощение от царя для всех казаков, в т. ч. и
для К. В 1584, по
просьбе местного царька Карачи защитить его
от ногайцев, Ермак отправил к нему Кольцо с
отрядом в 40 человек, но Карача предательски
перебил их всех вместе с атаманом.
Хотя Ермак предупреждал Ивана, что ехать к
Караче опасно с таким малым нарядом сил, и
самому Караче доверять не нужно. Однако,
Иван поступил так опрометчиво сразу по
нескольким причинам (которые он рассказал
Ермаку, и Ермак согласился отпустить его с
40 войнами):
ОН ВОВСЕ НЕ БОЯЛСЯ НОГАЙЦЕВ, И НЕ ВЗЯЛ ЛЮДЕЙ
БОЛЬШЕ, ТАК КАК БЫЛ СОВЕРШЕННО УВЕРЕН, ЧТО С
НОГАЙЦАМИ ЕМУ ДРАТЬСЯ НЕ ПРИДЕТСЯ ! ИМЕННО
ПОТОМУ, ЧТО ОН САМ И НОГАЙЦЫ УЖЕ ЗНАЛИ, ЧТО
У ИВАНА КОЛЬЦО И НОГАЙСКОЙ ПРИНЦЕССЫ БУДЕТ
СЫН, И ОН ПОСЛУЖИТ ИСТРЕБЛЕНИЮ САМОГО
КАРАЧИ. А значит ни ногайцы не нападут на
Кольцо, ни сам Кольцо не станет воевать с
ногайцами. Кольцо хотел сыграть в
политическую игру, и просто своим
пребыванием в стане Карачи послужить тому
защитой от ногайцев. Пока он там - ногайцы
не нападут. Иван хотел поторговаться с
Карачой, спекулируя на том, что у него с
ногайцами "все схвачено", и если Карача
пойдет Ивану на встречу в установлении его
(Кольца) права на часть владений Карачи,
которые Иван передаст своему сыну от
ногайской принцессы, то ногайцы больше не
тронут ни новый улус будущего хана, ни
самого Карачу. Вероятнее всего Иван был
слишком нагл на переговорах, слишком
откровенен по поводу своего сына, и Карача
сделал выбор между двумя бедами в пользу
меньшей. Ведь если он уступит сегодня, то
ногайцы с Иваном все равно потом отберут у
Карачи весь улус в пользу нового хана.
Поэтому Карача решил, что если в будущем у
него будет два противника, то почему бы
сегодня не сделать завтрашний выбор, и не
избавиться от одного из них прямо сейчас.
Карача наверняка знал, что сам Ермак попадет
в засаду, поэтому он и мести не очень то
боялся, для него ногайцы были страшнее. А
раз с ними все равно воевать, то лучше
лишить их важнейшего союзника среди казаков
(второго после Ермака), чтобы ногайцы не
рассчитывали на помощь самого Кольца в войне
против Карачи. Кольцо, вероятно,
рассчитывал, что Карача боится войны с
Ермаком больше, чем ногайцев, да и
подумывал, что ногайцы не простят Караче
нападения на самого Ивана Кольцо, да и не
знал он, что сам Ермак обречен. Поэтому Иван
поехал просто "качать права", имея в
качестве "козырных тузов" Ермака, будущего
сына - ногайского хана, и будущий союз на
этой почве с ногайцами вообще (так как
принцесса, безусловно, могла влиять на любые
намерения ногайцев), не подумав, что даже
маленькая собака, зажатая в угол может быть
очень опасной. За что и поплатился. Ночью
Карача перебил всех казаков, которые даже не
подумали организовать должной защиты, будучи
уверены в дипломатической победе Кольца.
Сын Ивана Кольцо и
ногайской принцессы остался с матерью, и был
воспитан именно там, где погиб его отец - В
ГОРОДЕ ТАРА НЫНЕШНЕЙ ОМСКОЙ ОБЛАСТИ (тарском
улусе, если быть точным). Так как
он был сын известнейшего атамана и ногайской
принцессы из рода Кучума-Карачи, то по
взрослению от роду был поставлен
ВОЕВОДОЙ ТАРСКИМ И
СИБИРСКИМ, ГЛАВОЙ САМОГО ВОСТОЧНОГО ФОРПОСТА
РУССКИХ В СИБИРИ, с чем должны были
считаться и ногайцы и казаки. НО ВСЕ
ВЫШЛО НЕ ТАК.
В
2002 г. некая Ирина Дремова, из потомков
Ивана Кольцо, направляла на сайт истории
Руси такое послание:
"Здравствуйте,
прочитала Вашу рассылку о Ермаке
Тимофеевиче, спасибо. А нет ли у Вас
какого-то материала о Иване Кольце?
Из книг о нем много
есть в "Князе Серебряном" Толстого. Иван
Кольцо - личность полулегендарная, правая
рука Ермака, а между тем, он - мой прямой
предок по отцовской линии. Моя бабушка по
отцу, потомственная сибирячка рассказывала
не как сказку, а как реальный факт,
передававшийся из поколения в поколение, о
том, что Иван Кольцо (его в фильме "Ермак"
замечательно сыграл Джигурда) был нашим
пращуром. Что он
умыкнул одну из
дочерей турецкого султана Селима
(она была среди одного из посольств этого
султана), женился на ней, и так повелся наш
род. Интересно, что его прозвали
Кольцо именно за кольцо, которое он носил в
ухе, а в семье вплоть до революции все
мужчины тоже носили кольцо в ухе, по
традиции - не случайно ведь, правда? В
фильме Кольцо погибает, не оставив
потомства, но на самом деле, бабушка
рассказывала моему отцу, что у Ивана и
турчанки было много детей. Кстати, еще одно
косвенное свидетельство - генотип, все
потомки, особенно мужчины (но и женщины тоже
местами) смуглые, темноволосые и у многих
нос крючком, ну, и другие признаки, несмотря
на последующие влияния разных кровей, в том
числе, конечно, и славянской. Характерно,
что когда одному из моих двоюродных братьев
для работы пришлось выучить турецкий язык,
он сделал это легко, а потом работал в
Турции, а все говорил, что его не оставляет
ощущение дежа вю, будто бы он везде там уже
был, особенно это касалось старинных зданий.
Интересно, правда? Бабушка говорила, что
Иван Кольцо погиб вместе с Ермаком. Вот
такая история".
Все
так, только во мне кровь не турецкая, а
ногайская и цыганская, потому и нос с
горбинкой. А вот дочь Селима - это уже ко
мне не относится, поэтому Дремовых ничем
обрадовать не могу. За похождения Ивана
Кольцо не отвечаю - по моим данным их было
много.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ САМОГО ГОРОДА ТАРА
НАСЧИТЫВАЮТ БОЛЕЕ 2000 ЛЕТ.
Однако, абсолютно
неногайской Тара стала только когда казаки
договорились с ногайской принцессой о том,
что ее сын станет полновластным правителем
новой крепости как потомок Ивана Кольцо.
Поэтому историю Тары принято официально
отсчитывать с 1594 г., то есть когда сыну
Ивана Кольцо исполнилось ровно 10 лет.
Так как он был еще мал, то официальными
воеводами поставлялись "наставники". Крепость поставлена близ устья р.
Тара (правый приток Иртыша) как крепость на
южном рубеже русских владений в Сибири, был
центром меновой торговли с Джунгарией,
Средней Азией. Город неоднократно горел (в
1629, 1658 гг.). После пожара 1669 г.
перенесён ниже по течению Иртыша, на
современное место. Гидроним Тара из
тюркского тар "узкий". Со строительством
Омской крепости, когда Сибирский тракт
прошёл к югу от Тары, потерял своё
стратегическое и торговое значение.
Первое
упоминание о Тарском остроге относится к
1592 г., но к будущему городу он, очевидно,
имеет косвенное отношение. Скорее всего,
речь идет о временном укреплении, о котором
писал в Москву тарский воевода И. Воейков,
докладывая о разведках, произведенных в
Барабинской волости и около озера Убинского.
В 1594 г. для сооружения города из Тобольска
была отправлена команда в 1500 чел. под
началом князя Андрея Васильевича Елецкого. В
ее состав входили татары, пленные поляки,
литовцы, черкасы, казаки и стрельцы.
Погрузив хлебные запасы на суда, команда
двинулась в путь против течения Иртыша.
Половина отряда сопровождала дощаники
берегом «для прикрытия экипажа от
хищничества татар», приверженцев Кучума,
другая – находилась на судах и составила
кадры строителей нового города.
Главная причина
основания города состояла в необходимости
«до конца низложить прежде бывшее владение
Кучума, которой непременно нападал и
разорял, убивая всех тех татар, которые,
отступясь от него, Российскому скипетру
отдалися». В этом же году основные
строительные работы были закончены.
Крепость, хотя и находилась в 30 километрах
от реки Тары, при слиянии р. Аркарки с
Иртышем, получила название Тарского города.
В состав вновь образованного Тарского уезда
вошли татарские улусы, расположенные по
Иртышу от Тобольска до Тары.
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ОБЗОР ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА ТАКОВ:
"Город Тара. Так город назван потому, что
предполагалось его основать на правом берегу
Иртыша при устье реки Тары. Московское
правительство, стремясь обезопасить Тобольск
с юга и закрепить за собой присоединившееся
Среднее Прииртышье, решило на границе со
степью основать новый город - как
военно-административный опорный пункт. Так,
весной 1594 года из Тобольска вверх по
Иртышу для закладки города вышел большой
отряд служилых людей во главе с князем
Андреем Елецким. В царском наказе Елецкому
говорилось: 'Итти город ставить вверх Иртыша
на Тару реку, где бы государю было впредь
прибыльнее, чтобы пашню завести и Кучума
царя истеснить и соль завести'... 'Город
сделать, высмотря места, ниже ли того, выше
ли того, где пригоже, чтоб город сделать и
укрепить'. Отряд Елецкого осмотрел устье
реки Тары и нашел, что места там низкие,
болотистые, затопляемые паводками, к
заведению пашни не пригодны и постройке
города не удобны. Место для нового города
было выбрано на левом берегу Иртыша возле
речки Аркарки. Таким образом,
в 1594 году на
территории Среднего Прииртышья было основано
первое русское поселение. Город
относился к Тобольской губернии и более 200
лет был воеводским и уездным центром
Среднего Прииртышья, опорным пунктом
возникновения первых русских сел и деревень.
Основная часть города и его главный центр
разместились на верхней террасе крутого
левобережья Иртыша. Эта самая высокая
территория города называлась тогда
'нагорной'. Согласно переписной книге 1624
года в нем уже было 53 двора конных казаков,
42 двора казаков 'литовского списка', 51
двор пеших казаков, 42 двора стрельцов, 2
двора гулящих людей и 7 дворов пашенных
крестьян. Всего - 263 двора, и в них
насчитывалось 400 человек взрослого мужского
населения. Рядовые тарские служилые люди
'вели сельское хозяйство крестьянского типа,
имея небольшую по размерам запашку'. Более
зажиточные горожане - дети боярские,
сотники, толмачи пользовались наемной
рабочей силой из числа 'гулящих людей' или
имели холопов, захребетников. Военная угроза
новому городу не уменьшилась,
'дети и внуки Кучума'
продолжали делать частые набеги на южные
окраины русских владений в Сибири. С
увеличением военной опасности укрепляется
гарнизон Тары. В 1634 году в город
прислано 300 семей из Нижнего Новгорода и
Вологды для военной службы. Кроме
опустошительных набегов кучумовских орд, на
Тару обрушилось другое несчастье. В 1669
году сгорел весь город. Сгорело 380 дворов в
остроге и в подгорье 65 русских и 163
татарских двора. Сгорел сам город, острог,
воеводское подворье, амбары с хлебными
запасами и оружием, приказная изба со всеми
архивами. После пожара многие служилые стали
уходить из Тары и строиться деревнями на
других местах. Однако, несмотря на такое
бедствие, Тара была восстановлена. Город
постепенно рос, увеличивалось и его
население. В 1773 году в Таре уже было 669
дворов, 5 церквей и 1715 жителей мужского
пола. В городе уже тогда была шляпная
фабрика и купоросный завод. 17 марта 1785
года был утвержден герб города Тары. В
верхней половине щита на голубом поле
изображена золотая пирамида, со знаменами,
барабанами и алебардами - герб Тобольский. В
нижней половине - изображен бегущий
серебряный горностай в зеленом поле,
олицетворяющий изобилие и особую доброту
горностаев в этом округе. В Таре стали
развиваться промышленность и торговля,
значительно возросло и население города. В
1869 году в городе уже насчитывался 7091
человек жителей, из них 3807 мужского пола.
В Таре было четыре небольших площади и одна
- главная, все они были немощеные. На улицах
и площадях города стояло 952 дома, шесть
православных церквей и одна магометанская
мечеть. На главной площади располагался
гостиный двор. В Таре тогда имелись уездное
приходское училище, женская школа, почтовая
станция и тюремный замок. Из торговых и
увеселительных учреждений насчитывалось: 141
лавка, 2 трактира и 35 питейных домов.
Тара была единственным
торговым и, для своего времени, культурным
центром Среднего Прииртышья. Она
снабжала все население уезда промышленными
товарами, направляла продукцию местной
выработки по торговым каналам Сибири и
России. Кроме торговли, жители города были
заняты в промышленности, которая заметно
возросла за первую половину XIX столетия.
Было построено 18 заводов, из них два
салотопных, один мыловаренный, шесть
свечносальных, пять кожевенных, один
винокуренный и три кирпичных завода.
Работало 18 кузниц, одна паровая мукомольная
мельница. Несколько позже появились
маслодельные заводы. Маслозаводами тогда, в
основном, владели иностранцы из Дании и
Германии. В годы после революции 1905 года
Тара была одним из центров политической
ссылки в Западной Сибири. В ней тогда
насчитывалось более 2000 ссыльных. В годы
гражданской войны Тарский уезд становится
одним из центров партизанского движения.
Молва о тарских партизанах шла по всей
Сибири. 16 ноября 1919 года красноармейские
части, при активной поддержке местных
партизан, изгнали колчаковцев из Тары".
Все так. Только
я о своих предках добавлю так: Воеводой сын
Ивана Кольцо был пожизненным, а вот, чтобы
его происхождение от Ивана Кольцо и
ногайской принцессы не подорвало самого
авторитета князя Андрея "со товарищи", было
решено, что фамилию он возьмет по отцу -
Шалыгин. И все ждали, когда "сродник"
установит "баланс" мира, будучи сыном и
русского атамана, авторитет которого никто
не мог оспорить даже после смерти, ни
ногайской принцессы, которая гарантировала
мир улусу от ногайцев.
НО
СЛУЧИЛОСЬ СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ СУЩЕСТВЕННО
ПОВЛИЯЛО НА ГОСПОДСТВО РОДА:
9 мая
1598 г. сформированный тарскими воеводами
князем Иваном Мосальским и Андреем Воейковым
из служилых людей Тары, Тобольска и Тюмени
отряд из 700 русских и 300 татар выступил
против бывшего правителя Сибирского царства.
20 августа 1598 г., после ряда небольших
столкновений в Барабинской степи, отряд под
началом А. Воейкова, включавший трех детей
боярских, татарского головы Черкаса
Александрова, трех атаманов и 397 казаков, «литвы»
и татар, совершил нападение на главную
ставку Кучума близь устья р. Ирмень (левый
приток Оби, в настоящее время Ордынский
район Новосибирской области). Союзники
Кучума – чатские татары и белые калмыки (телеуты)
не успели прийти на помощь. В результате,
ставка была разорена,
многие члены семьи (Илитен, брат Кучума, сын
Кучума Канай, двое детей царевича Алея)
погибли, другие (в том числе пять сыновей
Кучума: Асманак 30 лет, Шаим 20 лет, Бабаджа
8 лет, Молла 4 года, Кумыш 1 года, восемь
ханских жен с восьмью дочерьми от трех до 14
лет, две невестки Кучума – жены царевичей
Алея и Каная, два внука и две внучки) взяты
в плен. Пали в бою многие представители
знати (шесть князей, десять мурз, пять аталыков) и до 150 воинов (по другим данным
– до 450), а «все имение ханского кочевья с
принадлежащим скотом в добычу получено».
Кучуму и 50 воинам удалось бежать.
Дальнейшая судьба сибирского царя
неизвестна. По одним сведениям он утонул в
Оби, по другим – бухарцы, заманив его «в
колмаки, оманом убили» (возможно, где-то в
районе озера Зайсан), по третьим – он бежал
к ногаям и был убит там. Так или иначе, с
главным противником было покончено, 23
августа отряд благополучно возвратился
домой, не потеряв, как утверждает источник
более позднего происхождения, ни одного
человека, а Тара почти на полтора века
превратилась в форпост колонизации на
сибирском фронтире. Город стал важным
стратегическим пунктом в сношениях с
Джунгарией и «киргиз-кайсацкими (казахскими
– авт.) ордами». Местное население (чатские,
барабинские и теренинские татары), ранее
платившее дань Кучуму, поспешило «принести
шерть» (присягу – авт.) великому
государю, а улусы, располагавшиеся по р. Оми,
были включены в состав Тарского уезда.
В
«Истории государства Российского» Н.М.
Карамзина говорится: «Град Тарский служил
неодолимой твердыней от всяких бывших
кучумских гнусников». Под защитой Тарской
крепости возникали первые сельские
населенные пункты по Иртышу и реке Таре –
слободы Бергамакская, Такмыкская,
Чернолуцкая, деревни Черкушево (1600) ,
Карташева, Качесова, Пустынная, Серебряная,
Большеречье (1627), станицы Ачаирская,
Черлакская, Атмасская.
Поэтому сын ногайской принцессы не только
уже не мог "прикрыться" происхождением от
Ивана Кольцо, но и находился в опасности,
ввиду практически полного уничтожения рода
Кучума. Русским новый хан вовсе был не
нужен, так как будучи воспитан ногайцами мог
не особо заботится о русском владычестве. Толку от договора с принцессой
русским уже не было. И ей с сыном пришлось
скрываться. Однако, и самим ногайцам
теперь сын Кольца был не нужен, так как
самого Кучума уже не было, а значит они
оставались с русскими один на один, и лезть
к ним в отсутствие "балансира" в виде Кучума
было бесполезно. Ногайцы разрешили принцессе
уйти к русским, от которых она все-таки
получила многие привилегии для себя и
ребенка. Потомкам Ивана Кольцо принадлежали самые
богатые дома в самом центре Тары. Однако,
род сильно размножился, чего опасались и
русские, потому как род стал "сам
по себе". Поэтому потомков Ивана Кольцо
направляли в разные районы устанавливать
новые поселения. Есть даже деревня Шалыгино.
Моя бабушка по отцу жила в деревне Колосовка
- в 100 км от Тары.
Из Тары много знаменитых людей, например,
актер Михаил Ульянов,
или политик Сергей
Бабурин. Да и мой собственный отец -
вице-адмирал Шалыгин
Геннадий Иванович, закончивший службу
Начальником Управления объединенных
Военно-Морских Сил стран-участниц
Варшавского Договора, отнюдь не последний в
списке достойных граждан города.
ПАРАДОКСАЛЬНАЯ ВСТРЕЧА ДВУХ ВЕТВЕЙ РОДА
А парадокс заключается в следующем:
МОЯ БАБУШКА ПО ОТЦУ
- СТРОКИНА ЕКАТЕРИНА ПАВЛОВНА,
БУДУЧИ ПОТОМКОМ ИВАНА
КОЛЬЦО И "ЧЕЛДОНКОЙ" (то есть
коренной сибирячкой") ,
ВЫШЛА ЗАМУЖ ЗА
"САМОХОДА" (то есть пришедшего с Волги)
ИВАНА ИВАНОВИЧА ШАЛЫГИНА -
ПОТОМКА РОДА ИВАНА
КОЛЬЦО, ОСТАВШЕГОСЯ ТАМ ОТКУДА ИВАН КОЛЬЦО
ПОДАЛСЯ НА ЗАВОЕВАНИЕ СИБИРИ. То есть
один род снова встретился, восстановив
"размазанность" наследственных черт. И
ПОСЕЛИЛИСЬ ОНИ В ГОРОДЕ ТАРА, ГДЕ И БЫЛ УБИТ
САМ ИВАН КОЛЬЦО. На острове ("шалыге") реки
Аркарки. В то время как родная сестра моей
бабушки Мария Павловна Строкина занимала
родовой дом в центре города (3-х этажный
сруб в центре города, простоял аж до меня,
где бывал я неоднократно).
По другим линиям я тоже сибиряк. Моя Мама, в
девичестве Наговицына
Светлана Петровна, имела родителями
Быстрых Антонину Николавну и Наговицына
Петра Варнавовича (соответственно их
родители Варнавва и Устинья, Николай и
Анна). Дед погиб под Брестом в самом начале
войны, будучи призван из школьных учителей.
Бабушка заслуженный учитель РСФСР. Мама -
преподаватель русского и литературы. Род
Быстрых до сих пор проживает в Омске, по
большинству своему занимаясь научной
деятельностью (преподают в ОГУ (ректоры там,
профессора, и т.д.), а ранее проектировали и
строили мосты через сибирские реки). Не буду
Вас утруждать своими "ветвями". Расскажу об
интересном.
ОТКУДА ПОЯВИЛСЯ "САМОХОД" ИВАН ИВАНОВИЧ
ШАЛЫГИН.
Потомок того же рода Ивана Кольцо, пришедший
оттуда же, откуда в Сибирь пришел в свое
время сам Иван Кольцо, был тоже Иван. И
стремился в Сибирь он не зря, так как шел
искать своих родственников. Что же было с
родом Шалыгиных, оставшихся на Волге, откуда
ушел завоевывать Сибирь с Ермаком сам Иван
Кольцо.
И БЕЖАЛ ШАЛЫГИН ИВАН ПОДАЛЬШЕ ОТ ТЕХ МЕСТ,
ГДЕ ВО ВРЕМЕНА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ ЛЮДИ ЗНАЛИ,
ЧТО РОД ШАЛЫГИНЫХ ВОВСЕ НЕ
РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКИЙ, И ДАЖЕ НЕ ДВОРЯНСКИЙ, А
НЕ МЕНЕЕ ЧЕМ БОЯРСКИЙ. А ОКАЗАТЬСЯ ПОТОМКОМ
БОЯР, ДА ДВОРЯН ЕМУ ОЧЕНЬ НЕ ХОТЕЛОСЬ. ХОТЯ
ФАМИЛИЮ НЕ ПЕРЕМЕНИШЬ, А ОНА БЫЛА СЛИШКОМ
ИЗВЕСТНА.
Откуда взялись бояре
Шалыгины? Да вот это и есть род Ивана
Кольцо, который получил огромные родовые
привилегии именно за то, что сам Иван Кольцо
с Ермаком принесли Ивану Грозному Сибирское
Царство. Дворянские семьи Шалыгиных имеются
и во Пскове, и в Центральном Черноземье в
других местах.
ОСТРОВСКИЙ С ЧАЙКОВСКИМ - "ВОЕВОДА" (1864)
("СОН НА ВОЛГЕ") (1885) О БОЯРИНЕ ШАЛЫГИНЕ.
А ИЗВЕСТНОСТИ БОЯР ШАЛЫГИНЫХ
ИЗРЯДНО СПОСОБСТВОВАЛИ НЕ МЕНЕЕ ЧЕМ
ОСТРОВСКИЙ И ЧАЙКОВСКИЙ. Александр
Николаевич Островский пишет
в 1864 году
свою комедию "Воевода" (Сон на Волге), о
боярине Шалыгине. По идейной
тенденции «Воевода» во многом продолжает
«Минина». Изображая
русский провинциальный город середины XVII
в., писатель разоблачает деспотическую
сущность самодержавной власти, воплощенную в
беззаконной деятельности царского воеводы
Шалыгина. Воевода притесняет
население, обирает и угнетает людей, вызывая
их недовольство, протест и даже массовое
сопротивление, принимающее характерную для
того времени форму разбоя. Но от
тиранической власти воеводы страдают все
слои общества — и местное дворянство
(Бастрюковы), и посадские (Дубровин и
другие), и крестьянство (Иван и его мать), и
беглый люд («разбойники» Дубровина). И они
все объединяются в борьбе с Шалыгиным, почти
не проявляя своих собственных классовых
антагонизмов. К тому же основные конфликты
общества с воеводой возникают в
семейно-бытовых отношениях — Шалыгин
отнимает у Дубровина его жену и из-за нее
разоряет мужа, он отбивает невесту у
Бастрюкова.
Такое понимание социальной жизни приводит драматурга, как и в
«Минине», к одностороннему изображению
характеров, в особенности характера
Дубровина. Оскорбленный и разоренный
воеводой, беглый посадский становится
грозным атаманом Худеяром, главой шайки
разбойников, воплощением народного протеста.
Но это разбойник романтического склада. В
нем главное — не социальная озлобленность и
ожесточенность, а чувство попранной
справедливости. Он выступает как заступник
«бедных, беззащитных» от «неправого суда»
воеводы. Он «народ не грабит», «рук не
кровянит», «кладет оброк» на богатых, «не
жалует» подьячих и «крепко пугает» поместных
дворян. Ему чужда настоящая «голь кабацкая,
убийцы, воры». Его главная задача — прогнать
воеводу и, выручив жену, вернуться в посад к
спокойной торговой жизни. Под стать этому
справедливому и честному «атаману»
обрисованы и преданные ему разбойники, и
слуги Бастрюкова, слишком уж веселые и
разбитные молодцы, также преданные своему
смелому и доброму барину. И вся пьеса
написана колоритным бытовым просторечием,
гибким ямбическим стихом, в ней много
образов из народного творчества, она
выражает в большей мере романтическое
любование русской стариной, правдивое в
своем тираноборческом пафосе, нежели
критическое разоблачение глубоких
антагонизмов социальной жизни. Такова же и
развязка конфликта пьесы: по жалобе дворян и
посадских в Москву Шалыгина заменяют другим
воеводой, любящие семейные пары счастливо
соединяются, и все боятся только одного —
как бы новый правитель не оказался хуже
старого. Пьеса была легко допущена к
постановке и сыграна на петербургской сцене
в апреле 1865 г., но после первых спектаклей
снята с репертуара.
Вот что по данному
поводу пишет об Островском известнейший
критик Дмитрий Иванович Писарев:
"Сюжет "Воеводы" изумляет читателя своею
несообразностью. В
одном приволжском городе господствует, в
половине XVII столетия, старый воевода
Шалыгин, защекотавший до смерти двух своих
жен и желающий на старости лет жениться еще
раз для того, чтобы защекотать третью.
Он делает предложение одной красивой
девице, Прасковье, дочери богатого
посадского, Власа Дюжого. Его предложение
принимают с радостью, и будущая его теща,
Настасья, уже заранее обнаруживает свою
гордость тем, что, идя по улице, ни с того
ни с сего кричит на всех прохожих: "фу!
смерды". Но прохожие, с своей стороны,
обнаруживают свою самостоятельность, отвечая
ей так: "шире, народ, навоз плывет". Если бы
г. Островский снабдил свою комедию
объяснительным предисловием, то из этого
предисловия мы узнали бы наверное, для чего
создан диалог между гордою Настасьею и
самостоятельными прохожими: для того ли,
чтобы очертить нравы XVII столетия, или же
для того, чтобы в XIX столетии породить
хохот и рукоплескания в райке
Александрийского театра. Теперь же, за
неимением предисловия, мы недоумеваем. -
Придя с визитом к Власу Дюжому, воевода
случайно сталкивается с Марьею, младшею
сестрою Прасковьи, и тотчас решает, что
лучше жениться на Марье, чем на Прасковье.
Марья влюблена в молодого помещика
Бастрюкова, которого отец, поссорившись с
Шалыгиным, поехал в Москву жаловаться на
воеводу от лица целого города. Молодой
Бастрюков хочет похитить Марью, но шут
воеводы подкарауливает их и расстраивает их
план. Воевода, чтобы уберечь Марью от ее
поклонника, перевозит ее в один из своих
теремов, еще до свадьбы. Сам же он уезжает
на несколько дней за город, по делам. В
одной избе он видит пророческие сны: будто
молодой Бастрюков похищает Марью; потом
будто старый Бастрюков пожаловался на него,
Шалыгина, в Москве и будто едет на
воеводство дворянин Поджарый. Встревоженный
снами, он возвращается в город, захватывает
Марью в ту самую минуту, когда она совсем
собралась бежать, и начинает ее щекотать; но
в это время является на сцену новый воевода,
Поджарый, и Марья, избавленная от щекотания,
находит себе счастье в объятиях Бастрюкова".
Вторая
редакция "Воеводы" была создана
Островским в 1885 году, через двадцать
лет после опубликования первого варианта
пьесы в "Современнике". 22 ноября
1885 года рукопись поступила в
драматическую цензуру, и на следующий
день пьеса была дозволена к
представлению. В печати вторая редакция
"Воеводы" впервые появилась в 1890 году,
в т. IV "Сочинений А. Н. Островского",
изданных В. Думновым.
Островский, видимо, руководствовался
целью сделать пьесу более сценичной.
Переработку ее драматург производил,
положив в основу журнальный текст
"Современника". Многие страницы были
написаны заново.
В результате переработки значительно
изменились архитектоника пьесы и
развитие сюжета.
В первой редакции обижаемые воеводой
посадские отправляют на него челобитную.
В результате царским указом Шалыгин
смещается с должности воеводы. Во второй
редакции судьба посланного в Москву
челобитья остается неизвестной. Не
упоминается в новой редакции и об
участии в этом деле старшего Бастрюкова.
Правда, в черновой рукописи второй
редакции на 189-й странице первой книжки
"Современника" за 1865 год имеется
набросок диалога, где Семен Бастрюков
говорит, обращаясь к посадским, что он
повезет "завтра же мирское челобитье и
выборных... в Москву". Но Островский
зачеркнул это место, и оно не попало в
окончательный текст.
В новой редакции
воевода добровольно отказывается от
власти и заявляет о своем желании уйти в
монастырь.
О большом
влиянии "литературной экспедиции"
по Волге на последующее творчество
Островского хорошо сказал его
друг С. В. Максимов: "Сильный
талантом художник не в
состоянии был упустить благоприятный
случай... Он продолжал наблюдения над
характерами и миросозерцанием
коренных русских людей, сотнями
выходивших к нему
навстречу... Волга дала
Островскому обильную пищу, указала ему новые
темы для драм и комедий и вдохновила его на
те из них, которые составляют
честь и гордость отечественной литературы. С
вечевых, некогда вольных, новгородских
пригородов повеяло тем
переходным временем, когда тяжелая
рука Москвы сковала старую волю и
наслала воевод в ежовых рукавицах на длинных
загребистых лапах. Приснился поэтический
"Сон на Волге", и
восстали из гроба
живыми и действующими
"воевода" Нечай Григорьевич
Шалыгин с противником своим, вольным
человеком, беглым удальцом посадским Романом
Дубровиным, во всей той правдивой обстановке
старой Руси, которую может
представить одна лишь Волга, в одно и
то (*54) же время и богомольная,
и разбойная, сытая и
малохлебная... Наружно красивый Торжок,
ревниво оберегавший свою новгородскую
старину до странных обычаев
девичьей свободы и строгого затворничества
замужних, вдохновил Островского на глубоко
поэтическую "Грозу"
с шаловливою Варварой
и художественно-изящною
Катериной".
ПЕТР ИЛЬИЧ ЧАЙКОВСКИЙ ПИШЕТ ПО ОСТРОВСКОМУ
ОПЕРУ "ВОЕВОДА" - ПРО НЕЧАЯ ШАЛЫГИНА.
"Воевода", опера в 3-х д. 4 к. (1+2+1) на
либретто А.Н.Островского и Ч. по комедии
"Воевода", Сцены из народной жизни XVII века
("Сон на Волге") А.Н.Островского. Действие
происходит в большом городе на Волге, в
половине (середине?) XVII столетия.
Сочинялась в Москве, март 1867 и Париже,
июль 1868. 1-е исп. 2 дек. 1867, Москва, 2-е
симф. собр. РМО. Дирижер
Н.Г.Рубинштейн. "Антракт и пляска сенных
девушек" (д. II, карт. 2, № 4) - 30 янв.
1869, Москва, Большой театр (бенефис
артистки А.Г.Меньшиковой). Дирижер
Э.Н.Мертен. Художник К.Ф.Вальц.
"ВОЛЬНАЯ
ВОЛЮШКА" ШПАЖИНСКОГО И ФИЛЬМ ХАНЖОНКОВА -
БОЯРИН ШАЛЫГИН ВО ВРЕМЕНА ИВАНА ГРОЗНОГО
КТО У КОГО ЧТО СОДРАЛ ?
Шпажинский
(Ипполит Васильевич) - известный драматург
(родился в 1844 г.), из дворян Воронежской
губернии. Воспитывался в воронежском
кадетском корпусе и Александровском военном
училище. Служил несколько времени в военной
службе и затем, на правах вольнослушателя,
прошел полный курс Московского университета
по юридическому факультету. На литературное
поприще выступил под псевдонимом Иван
Везовский. В 1876 г. было поставлено первое
драматическое произведение его - драма
"Вопрос жизни", затрагивавшая
психологические темы. Затем последовали
драмы и комедии: "Лакомый кусочек", "Упреки
прошлого", "Легкие средства", "В забытой
усадьбе", "Дело житейское", "Прахом пошло",
"Майорша", "Фофан", "Кручина", "Чародейка",
"Темная сила", "Две судьбы", "Питомка",
"Предел", "Ложь да правды стоит", "Княгиня
Курагина", "Вольная
волюшка", "Жертва", "Луч", "Простая
история" и другие, собранные в двух томах
(М., 1892). За драму "Две судьбы" Шпажинский
получил Грибоедовскую премию, за несколько
других пьес - премии Вучины. Все пьесы
Шпажинского сценичны, написаны хорошим
литературным языком и посвящены изображению
дореформенной помещичьей или городской
жизни, преимущественно бедных классов.
ВЕРОЯТНЕЕ ВСЕГО, ШПАЖИНСКИЙ НАПИСАЛ СВОЮ
"ВОЛЬНУЮ ВОЛЮШКУ" ПОД ВПЕЧАТЛЕНИЕМ РАБОТ
ОСТРОВСКОГО, ОСНОВЫВАЯСЬ НА РАССКАЗАХ
ПОЧЕРПНУТЫХ КАК ОТ САМОГО ОСТРОВСКОГО И
ЧАЙКОВСКОГО, ТАК И ОТ ПОТОМКОВ ШАЛЫГИНЫХ,
КАК ПРИШЛЫХ, ТАК И БЫВШИХ В СИБИРИ РАНЕЕ.
Поэтому он потом публикуется в Омском
телеграфе, и ставит драму именно в Омске.
Поэтому произведение Шпажинского более
близко к оригиналу, чем то, что написал
Островский. Но влияние Шпажинского на
исправление Островским первого варианта
Воеводы - несомненно. Вероятнее всего,
Шпажинский лично более подробно разузнал
историю рода Шалыгиных, дал советы
Островскому, часть из которых Островский
учел во второй редакции. А сам Шпажинский
написал историю по своим собственным данным.
Позднее ХАНЖОНКОВ ЭКРАНИЗИРУЕТ ШПАЖИНСКОГО:
Боярская дочь
(«Вольная волюшка»)
Режиссер: Петр Чардынин
Производство:
А.ХАНЖОНКОВЪ Год выпуска:
1911
Актеры: Василий
Степанов, Александра Гончарова, Петр
Бирюков.
По пьесе Ипполита Шпажинского «Вольная
волюшка».
Боярин Шалыгин,
вдовец, живет в своей родовитой вотчине и
без памяти любит свою дочь Антонину.
За добрый характер и заступничество перед
боярином ее любили и девушки. Только старая
нянька невзлюбила красавицу. Узнав, что та
влюблена в удалого атамана, старуха донесла
обо всем боярину. Теплой летней ночью сидят
молодые в саду и не подозревают, что нянька
ведет боярина с челядью. Атаман просит у
боярина благословения на брак с любимой, но
тот и слышать не хочет и заставляет своих
людей схватить атамана разбойников. Но тот
ловко убегает и, вернувшись в стан,
рассказывает о случившемся. Сообщники
подговаривают его разделаться с боярином. И
вот в разгар веселья, когда красавице
сватают старика-боярина, налетает на усадьбу
лихой атаман и, разгромив все имение,
похищает любимую и уводит связанного
старика. В лагере повторяется та же просьба
о согласии на брак, но отец проклинает дочь
и бежит из стана разбойников к стрельцам, и
уговаривает помочь ему. Тихой ночью нападают
они на стан разбойников. Обезумевший старик
бросается на обидчика-атамана с занесенным
ножом, но тут появляется Антонина и, желая
защитить любимого, становится жертвой
обезумевшего отца. Фильм сохранился без
надписей.
ТАК ЧТО "ВОЛЬНАЯ ВОЛЮШКА" ШПАЖИНСКОГО и
"БОЯРСКАЯ ДОЧЬ" ХАНЖОНКОВА - ЭТО ВСЕ О
БОЯРИНЕ ШАЛЫГИНЕ, ИСТОРИЮ КОТОРОГО
ШПАЖИНСКИЙ ЗАПИСАЛ ПО РАССКАЗАМ
ШАЛЫГИНЫХ-СИБИРЯКОВ И ШАЛЫГИНЫХ-ВОЛЖАН, А
ТАКЖЕ ИНТЕРПРЕТИРОВАЛ ДАННЫЕ РАССКАЗАННЫЕ
ЕМУ ОСТРОВСКИМ И ЧАЙКОВСКИМ. НО ОН ПЕРЕНЕС
ДЕЙСТВИЕ КУДА РАНЕЕ ОСТРОВСКОГО, РАССКАЗАВ О
ВРЕМЕНАХ БОЯР ШАЛЫГИНЫХ В ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА
ГРОЗНОГО, КОГДА ОНИ ТОЛЬКО УКРЕПИЛИСЬ,
РАЗУЗНАВ ОБ ЭТОМ В ОМСКЕ, ГДЕ ОПУБЛИКОВАЛ И
ПОСТАВИЛ СВОЮ "ВОЛЬНУЮ ВОЛЮШКУ". Фамилия
известная, поэтому успех в Омске был
обеспечен.
СМУТНОЕ ВРЕМЯ
НЕ ХОЧУ МНОГО РАСПРОСТРАНЯТЬСЯ. ВО ВРЕМЕНА
РЕВОЛЮЦИИ ИЗ СЕМИ БРАТЬЕВ МОИХ ПРАДЕДОВ - 6
БЫЛИ НА СТОРОНЕ БЕЛОГВАРДЕЙЦЕВ, А ОДИН -
ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ТАРСКОГО РЕВКОМА (для
большевиков - большая шишка). ПОГОВАРИВАЮТ,
ЧТО ЕГО ЗАСТРЕЛИЛИ НОЧЬЮ ИМЕННО ДВА ЕГО
РОДНЫХ БРАТА. В ЖИВЫХ ИЗ СЕМИ ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО
ОДИН - ЧЕРЕЗ ХАРБИН УШЕЛ В АМЕРИКУ, ГДЕ БЫЛ
УПРАВЛЯЮЩИМ ОДНИМ ИЗ ПЕРВЫХ ЗАВОДОВ ФОРДА.
Естественно, что в период "развитого
социализма" все это надо было тщательно
скрывать, чтобы это не повлияло на службу
моего отца... А первая кличка которую мне
дали во дворе была ... "боярин" (за
мутоновую шубу под леопарда, которую я
носил, когда мы жили на Камчатке). Кто знал
на сколько они правы.
НАШЕ ВРЕМЯ
И Шалыгины, и Строкины, и Быстрых, и
Наговицыны теперь живут как в
центрально-черноземной части России, так и
продолжают жить в Омске и Таре. У меня есть
две двоюродные сестры:
Ольга Владимировна
Шалыгина "ВАЯЕТ" АНДРЕЯ БЕЛОГО,
ВРЕМЯ, КУЛЬТУРОЛОГИЮ, И ЕГИПЕТ. Сейчас во
Владимире.
Ирина Владимировна
Шалыгина работает на "Кирилла и
Мефодия" и пр. УЧИТ УЧИТЬ. Лаборатория
Дидактики, короче. Москва.
Шалыгина
Ирина Владимировна, кандидат педагогических
наук, доцент педагогики и психологии.
http://didactika.edu3000.ru/
http://sk.edu3000.ru/shalygina_irina.htm